|
|
|
На главную Новости
Дали Героя, а потом чуть не расстреляли. Из серии мифов В августе 1941 года в бою под Ленинградом танкист Зиновий Колобанов уничтожил со своим экипажем 22 немецких танка, а со всей своей ротой – аж 43! Личное знакомство – Понимаешь, в чем загвоздка, – говорил мне режиссер с «Беларусьфильма» Игорь Добролюбов, который собирался снимать фильм о танкистах еще в семидесятых годах, – никто не хочет верить в такое. Наши сотрудники встречались с Зиновием Григорьевичем, но у него фактически нет никаких доказательств. Орден Красного Знамени – и все! Один артиллерист поджег в бою под Москвой 6 танков и сразу Героя получил. А тут 22 — и только орден. Что-то не стыкуется... Откровенно говоря, я и сам в такие цифры верить отказывался. С Зиновием Григорьевичем мы встретились и основательно поговорили. В начале восьмидесятых меня пригласили в Гатчину на празднование Дня танкиста. Когда сказали, что на торжествах будет знаменитый танкист Колобанов, подбивший в августе 41-го 22 фашистских танка, и командир орудия из его экипажа Андрей Усов, я сразу вспомнил разговор на киностудии и решил: надо ехать в Гатчину!12 марта в Москве был подписан мирный договор между СССР и Финляндией. В финских частях об этом узнали почти сразу, и солдаты противника с радостными криками бросились через линию фронта поздравлять Колобанова, получившего звезду Героя. И поскольку наши командиры еще ничего не знали о наступившем мире, капитана Колобанова обвинили и отдали под трибунал… В роте у Колобанова к тому дню оставалось всего пять танков КВ. Машины грозные. Загрузив по два комплекта боеприпасов на каждую, командир вывел роту на развилку дорог, провел с командирами экипажей рекогносцировку, каждому танку определил огневую позицию и отдал приказ отрыть для каждой машины по два капонира – основной и запасной. – В первую танковую дивизию я попал из запаса, – рассказывал Колобанов. – Поскольку у меня уже был боевой опыт – прошел финскую и трижды горел в танке, то дали «старлея» и назначили командиром роты. Командир дивизии Баранов показал на карте развилку дорог, идущих на Лугу и Кингисепп, и приказал: «Перекрыть и стоять насмерть!» Тишину утра у поселка Войсковицы сначала взломали идущие на Ленинград тяжелые немецкие бомбардировщики. Где-то в отдалении сотрясали землю тяжелые снаряды. А вскоре Колобанов узнал недалекий «голос» танкового орудия родного КВ. Легендарный бой И хотя дорога перед командиром роты была по-прежнему тихой и безлюдной, он чувствовал нарастание напряжения по лицам членов своего экипажа. Как себе самому, он верил механику-водителю Николаю Никифорову, высоко ценил природный дар артиллериста Андрея Усова, по-братски полюбил несколько бесшабашного, но отчаянного смельчака радиста Павла Киселькова, никогда не сомневался в надежности добряка Николая Роденкова. Пришло сообщение, что один из экипажей роты вступил в бой на Лужском шоссе. – К бою! – приказал Колобанов. Экипаж скрылся в бронированном чреве танка. Вскоре Усов доложил, что видит в прицеле три мотоцикла с колясками. Видел их в своем перископе и командир роты. На вопросительный взгляд артиллериста он решительно ответил: «Пропустим!» И вот появились первые машины неприятеля. Двигались медленно, поднимая клубы серой пыли. Головной танк загорелся с первого выстрела. Когда пламя окутало и вторую машину, Колобанов приказал перенести огонь на танки, замыкающие колонну. Немецкие Т-III и Т-IV катились плотно и весело, люки открыты, на броне – запыленная солдатня. Колобанов насчитал 22 танка. И когда до ориентира остались секунды движения, командир дал команду на огонь... Золотая Звезда Колобанова – Когда немцы оказались в ловушке – этот участок дороги был отсыпан в болотистой пойме, началась жуткая пальба, в голове смешались грохот, крики команд, радиодоклады других экипажей: «Бьем гадов! Горят, как миленькие!» Между прочим, немцы нас не сразу обнаружили. Да и когда засекли огневую позицию, сделать ничего не могли. У нас и броня оказалась толще, и пушка мощнее. Вот мы и намолотили-наворотили крупповской брони... – Наша танковая бригада, – рассказывал мне Колобанов, – после начала боевых действий уже на второй день первой вышла к линии Маннергейма. Рота оказалась на острие удара. Там я первый раз горел. У озера Вуокса снова пришлось выскакивать из горящей машины. Третий раз горел уже при штурме Выборга... ...Колобанов стал танкистом в конце тридцатых. С отличием окончил училище, служил в Ленинградском военном округе. В советско-финскую войну вступил уже командиром танковой роты. В начале марта 1940 года получил Золотую Звезду и орден Ленина, сфотографировался с наградой на груди, послал карточку жене, а сам вернулся в роту, которая стояла севернее Выборга. Что с ним было дальше, Колобанов мне тогда не рассказал. Об ударе судьбы, который настиг танкиста под занавес той зимней войны, он поведал своему другу доценту Электротехнического института Виктору Винокурову. Оказывается, Зиновий Григорьевич за проявленное мужество в боях с белофиннами был представлен к званию Героя Советского Союза. И поскольку наши командиры еще ничего не знали о наступившем мире, капитана Колобанова обвинили во всех грехах, отдали под трибунал и, лишив наград и звания, отконвоировали в изолятор. Когда пришла новость о замирении воюющих сторон, черное дело было уже сделано. Решения военных трибуналов в те времена пересмотру не подлежали. Спасибо – не расстреляли... 12 марта в Москве был подписан мирный договор между СССР и Финляндией. В финских частях об этом узнали почти сразу, и солдаты противника с радостными криками бросились через линию фронта поздравлять Колобанова. Когда началась Великая Отечественная, о Колобанове вспомнили. Его вызвали «куда следует» и предложили вместо тюрьмы – фронт. Танкист такое предложение принял за счастье. «Только о своих подвигах и наградах, – предупредили бывшего капитана, – забудь навсегда. Не было у тебя ни подвигов, ни наград. А если будешь достойно воевать – Родина тебя не забудет». Дав подписку о пожизненном сохранении тайны, Колобанов прибыл в военкомат. Там ему без лишних вопросов присвоили «старшего лейтенанта» и направили на Кировский завод комплектовать танковую роту. «О подвигах своих забудь!» Однажды Колобанов попросил слово на военно-исторической конференции. Говорил о роли танковых подразделений в оборонительном бою. Сослался на собственный пример. Очередной оратор, поднявшись на трибуну, едко усмехнулся и бросил в зал оскорбительные слова: «Брехун вы, Колобанов! Чтобы в одном бою экипаж уничтожил 22 танка – не было такого! Да и быть не могло». Архив подтвердил истину Если найдутся неверующие и сегодня, отсылаю их к Центральному архиву Министерства обороны в Подольске. Там под шифром ФОТ-217, ОП-347815, Дело № 6 на листах 102—104 сказано все, что надо. Еще более близкий адрес – «История ордена Ленина Ленинградского военного округа», изданная Воениздатом в 1988 году. На стр. 190 отпечатано: «19 августа одна из рот, возглавляемая старшим лейтенантом З. Г. Колобановым, действуя из засад, уничтожила много средних и легких танков противника. Командир орудия из экипажа З. Г. Колобанова, старший сержант А. М. Усов за один час боя выпустил 98 снарядов и поджег 22 фашистских танка. Старшему сержанту А. М. Усову был вручен орден Ленина, а командиру роты старшему лейтенанту З. Г. Колобанову – орден Красного Знамени». Сдерживая волнение, Зиновий Григорьевич передал в президиум пожелтевший листок фронтовой газеты. Руководивший конференцией генерал пробежал глазами текст, подозвал оратора к себе и приказал: «Читай вслух, чтобы весь зал слышал!» И чтобы справедливость восторжествовала до конца, подвиг танкиста должен быть отмечен Золотой Звездой Героя. Хотя бы посмертно, ибо Зиновия Григорьевича уже нет среди нас. Я глубоко убежден, что Звезда Героя нужна уже не ему – ее свет необходим всем нам, живущим. О необычном подвиге свидетельствует и взлетевший на бетонный постамент под Гатчиной тяжелый танк ИС- На нем имя Зиновия Колобанова отлито в бронзе.
 Поздравляем победителей!. 2 млрд на детей. Клуб петербуржцев.
На главную Новости 0.0126 |